Лес хиреет. Почему?

В конце 19 века в сысертских лесах побывала экспедиция под руководством Д. И. Менделеева. Участники экспедиции были приятно впечатлены: лес вычищен, нет зарослей, кустов, валежника, нет отдельных пней, случайно вырубленных деревьев, на версты глаз видит только ровные, однообразные, прямые стволы деревьев одного возраста. В общем, в конце 19 века наш лес находился в идеальном состоянии. Сегодня, зайди сюда ученые, впечатления получились бы противоположные.

Кто ухаживает за лесом? Кто решает, какие деревья, когда и сколько рубить? Об этом мы разговариваем с директором сысертского лесничества Игорем Александровичем Верещагиным.

Вокруг рубки леса всегда много споров. Обыватели обычно против любой рубки. Специалисты к этому относятся не столь нетерпимо. Но правила обращения с лесом определяет законодательство.

– Состояние наших лесов заметно ухудшилось после ввода в действие в 2006 году нового лесного кодекса. С того момента, когда мы стали относиться к лесу, не как к живой системе, а как к месторождению древесины, – считает И. А. Верещагин. – Концепция лесного кодекса – не жить в гармонии с природой, а постоянное «освоение». Как мы добываем из недр полезные ископаемые, так и древесину. Порой бездумно и неуемно. На самом деле, такая позиция ущербна. Древесина – очень узкий сегмент того, что нужно человеку от леса. Это целая экосистема, которая обогащает воздух кислородом, регулирует водный баланс, защищает от ветров… Она существовала без человека миллионы лет, а вот человек без нее не сможет.

Экологический щит – под коммерческий топор

Из почти 273 тысяч гектаров лесного фонда у нас 44% являются эксплуатационными, а 56% – защитными лесами. Названия говорят сами за себя. По логике, заготовка древесины должна идти в эксплуатационных лесах. Защитные считались нашим экологическим щитом, и раньше рубка в них проводилась исключительно в целях ухода за насаждением. Но законодатель во главу угла ставит съем древесины. Под эти цели появились и правила заготовки древесины. В правилах 2011 года заявили: заготовка древесины осуществляется в эксплуатационных лесах, защитных лесах, если иное не предусмотрено лесным кодексом Российской Федерации.

Во власти арендаторов

Разрешив выемку деревьев в защитных лесах, забыли прописать порядок их восстановления. И раздали в аренду, как эксплуатационные леса, так и защитные. Без исключения. Заготовкой леса у нас занимаются даже там, где она по закону и по логике запрещена – в природном парке «Бажовские места». Дескать, договоры аренды заключены раньше, чем парк получил свой статус. И эту причину проглатывает природоохранная прокуратура, даже не пытаясь расторгать договоры в судебном порядке.

В итоге, из 272 795 гектаров лесного фонда сысертского лесничества (а в лесничество входит кроме нашего района еще и Полевской) – 196 тысяч гектаров находится в аренде в целях заготовки древесины у 15 организаций. Сейчас на право заключить договор аренды проводятся аукционы. Но по ряду договоров, заключенных до 2008 года, леса были отданы без всяких конкурсов и на длительный срок – до 49 лет.  Типовой договор аренды, который более разумно позволяет в рамках действующего законодательства защищать и сохранять леса, для всей РФ разработан  был лишь в 2016 году. Но на территории лесничества действуют пока старые договоры.

При этом, если до 2013 года в защитных лесах не было никакой рубки кроме санитарной, которая тоже проводилась не безупречно, то многочисленные поправки, а их за годы действия кодекса набралось уже более 47, позволяют арендаторам все больше и больше. Все новые и новые поправки нужны потому, что коммерческой выемкой древесины доступный лес причесали не на один раз.  В результате качество защитных лесов, как считают специалисты, стало заметно хуже. Потому что, если по эксплуатационным лесам законом хотя бы предусмотрено искусственное лесовосстановление, то в защитных лесах работ по лесовосстановлению после выборочных рубок практически нет. На каждое вырубленное дерево необходимо высаживать пять-шесть новых саженцев. Тогда лет через 100, может быть, эти усилия и приведут к нужному результату – возместят потерянное ныне дерево.

По эксплуатационным лесам предусмотрено так. Если состоялась сплошная рубка, то на следующий год идет работа по лесовосстановлению. Подготовка почвы, посадка, но этого мало. За лесом надо ухаживать 20 лет, как за ребенком, чтобы молодые сосенки не забила трава и лиственные породы. Если не ухаживать, то в результате получим ноль. Процедура лесовосстановления также находится на совести арендатора. Именно на совести, так как нет действенных инструментов заставить ее соблюдать. За гибель лесных культур, созданных арендатором, но им же запущенных из-за отсутствия уходов, договора аренды не расторгают, а надо бы.

Самостоятельное восстановление хвойных лесов произойдет через 80-100 лет. Уже для следующих поколений.

Сколько брать разрешается

Как определяют объем съема древесины? По формулам, которые придумали немцы в эпоху наполеоновских войн. Насколько они актуальны сегодня? Насколько подходят к уральскому региону, этого никто не анализировал.

Считается, что прирост на 1 га за год составляет примерно 2,5 кубических метра.  Соответственно, и съем древесины должен быть в этих пределах. Но большой вопрос в том, что именно вырубают и где вырубают. Подходящий для рубки лес остался в труднодоступных местах, куда сложно подъехать. Поэтому вырубают там, где полегче, где перевозка дешевле. А там биологически зрелого леса почти не осталось. Вот законодатель и снижает возраст рубки. Раньше в защитных лесах могли вырубить сосну, которой больше 140 лет. С 2008 года разрешено рубить деревья со 101 года. Да, сиюминутный план по насыщению рынка древесиной будет выполнен, но этой преждевременной рубкой мы залезаем в карман будущих поколений. Для сосны 80 лет – возраст юности. Она может расти до 200 и более лет.

Более того, рубить молодые деревья еще и убыточно. Это все равно, что морковку посадить в мае, а выкопать в июне – никакой урожайности. Масса нарасти не успела. Если не махать топором по столетним соснам, а прийти в лес с этой целью попозже, тогда заготовка будет рациональной и безубыточной.

Ежегодный общий объем заготавливаемой древесины по лесничеству составляет примерно 260 – 280 тысяч кубометров. Половина этого объема вынимается из защитных лесов. Основная часть рубки проводится по основной ценной породе – сосне. Береза и осина арендатору не так интересны.

Плохо выстроена и система взаимодействия государства с арендаторами. После передачи участка в аренду, закон предлагает арендатору самостоятельно составить проект освоения лесов. Именно в этом документе прописывается, когда, где и в каких объемах вырубать леса, где и как проводить лесовосстановление. Лесничество к этому документу близко не подпускается, так как, по мнению чиновников, лесничество «не является органом исполнительной власти в области лесных отношений». Проект арендаторов проходит государственную экологическую экспертизу (проще сказать, его рассматривает комиссия в министерстве природных ресурсов и экологии Свердловской области). Представители лесничества, которые бывают в лесу в разы чаще и владеют ситуацией на месте лучше, в эту комиссию не входят. Затем проект утверждается приказом министерства.

Дальше арендатор действует самостоятельно, в соответствии с проектом. Сам определяет границы рубки и назначает в рубку деревья. Полномочий у лесничества для проверки арендатора по качеству отводов насаждений в рубку нет. И поскольку это происходит почти бесконтрольно, то действуют арендаторы не всегда правильно. Арендатор в обязательном порядке должен, в первую очередь, брать при выборочной рубке кривое-косое-убогое, а также деревья второстепенных пород, а затем только основную породу, в очень незначительном количестве, чтобы дополнительный свет помог молодому подросту стать лучше и крепче. Но арендатору нужно и все, и сразу, и лучшее…

Символическая ответственность

– Усматриваются нарушения по рубке в 79 и 85 кварталах Сысертского участкового лесничества. За короткое время в районе «Спартака» и «Лебяжьего» снято около 4 тысяч кубов сосны, – считает И. А. Верещагин. – Технологический волок по ширине не должен быть больше 5 метров. Фактически он 6-12 метров. Неполная и несвоевременная очистка места рубки. Соответствующий рапорт был направлен в министерство природных ресурсов. В рамках закона и существующих правил лесничеством проведен осмотр участков леса после рубки в квартале 85 (по нему срок действия декларации истек), замечания изложены в акте осмотра. Иных мер не предусмотрено. Придерживаюсь мнения, что коммерческая заготовка леса в радиусе 1  км от населенных пунктов, а также баз отдыха или спортивных объектов противоречит ст 119 лесного кодекса.

Лесники выходят на проверку лишь один раз – принять работу, когда закончится срок декларации. Проверить соответствие рубки проекту, принять лесосеку. Но если что не так – дерево обратно не приклеишь. Это называется, махать руками после драки. По пенькам не пересчитывают – меряют специальным прибором. Если обнаруживается явное несоответствие, тогда уже и по пенькам пересчитывают, и заявление в полицию пишут, но доказать незаконность рубки очень сложно.

Административная ответственность за нарушение правил заготовки древесины по сравнению с прибылью, которую на ней зарабатывают арендаторы, весьма символическая. Должностное лицо штрафуют на 10-20 тысяч рублей, юридическое – на 40-60 тысяч.

Качество леса определяет  его породный состав, основные характеристики (возраст, высота, диаметр, напочвенный покров и т.д.), а также состояние насаждения. Почти всегда, как на участке побывает с рубкой арендатор, состав леса меняется в худшую сторону. Выбирая лучшее и ценное из насаждения, лесопользователь меняет состав насаждения в худшую сторону по основной породе и снижает генетическую ценность: как говорят, от худого семени не  будет доброго племени.

– Разговоры о черных лесорубах – фейк, дымовая завеса, – убежден директор лесничества. – Без разрешительных документов вырубается за год, примерно, 4500 кубов – около полутора процентов от общего объема заготовок. И это не «черные лесорубы».

Вот, к примеру, сельхозпредприятие «Уральские нивы» на своей территории под видом расчистки земель сельхозназначения вырубили в 2019 году 1900 кубов древесины. Министерство в арбитражном суде доказало, что это – земли лесного фонда. Теперь в суде доказывает сумму ущерба – 66 млн рублей. Но этот иск еще не рассмотрен.

– Лесхозы упразднили, лесников сократили. На руинах создали лесничество. Работники лесничества напрямую не проводят работ:  мы не сеем, не пашем, не ухаживаем за лесом, – признается Игорь Александрович. – Мы в какой-то степени контролируем арендатора. В 2014 году ввели  дополнительную функцию федерального лесного надзора. В лесничестве 11 инспекторов. Инспектор не круглосуточно следит за ситуацией, а с 8 до 17 часов пять дней в неделю. Эффективность такого контроля, его полезность почти никак не влияют на состояние лесов, их количество и качество.

Обратно возвращается оболочка

Почти четверть века не было у нас нормального лесоустройства. В 1998 году последний раз специализированная организация «Рослесинфорг» провела учет количества и качества лесов. Именно такой учет становится путеводителем для лесников на 10 лет вперед. После этого у Российской Федерации не находилось средств на учет лесов.

Вот и доверили таксацию лесов арендатору. Он за свои деньги находит исполнителей, они готовят документы так, как ему будет максимально комфортно, округляя цифры в нужную сторону. Организации, которая заинтересована в рубке, доверили пересчитать «лесное имущество», а потом использовать эти материалы для назначения лесов в рубку. Естественно, она будет это делать не с точки зрения сохранения окружающей среды, а с коммерческой. Налицо конфликт интересов, но его упорно не замечают, ни на федеральном, ни на местном уровне.

Государство отдает в аренду леса с одними характеристиками, а возвращают ему их совсем с другими. Можно отдать в аренду здание или технику. Получать арендную плату, а по окончанию тебе вернут собственность. Но нельзя сдать в аренду палку колбасы. Что назад-то вернут? Оболочку?

Общее достояние кормит избранных

Лес считается общественным достоянием. Но так ли это по факту? За 600-700 килограммов биологической  массы (1 кубометр древесины) арендатор отдает государству 120-150 рублей – столько, по сути,  стоит право рубить. Сравните: кубометр доски на рынке стоит примерно 8500 рублей. Неудивительно, что при таких расценках лесное хозяйство в РФ убыточно.

В этих условиях общественное достояние стало кормушкой для узкого круга лиц. В нашем случае – для 15 организаций-арендаторов.

Если бы стоимость древесины была выше, а лесовосстановлением занимался не арендатор, а государство, порядка было бы больше, качество лесов лучше, и доход у государства от леса выше. Арендатор – временщик, который не заинтересован в конечном результате. И его никак не наказывают. Он только платит символические деньги, чтобы получать суперприбыль. В реестр недобросовестных арендаторов он сможет попасть лишь в том случае, если два квартала подряд не внесет эту символическую арендную плату. Только просрочка оплаты может стать основанием для расторжения договора с арендатором. И то – лишь в судебном порядке.

К сожалению, арендатор ведет себя так, как ему позволяет закон. Обыватели не знают деталей, но видят общую картину и понимают, что их обманывают.

Ирина Летемина.

P.S. 19 марта в администрации округа, по инициативе министерства природных ресурсов и экологии  Свердловской области будет проводиться публичное обсуждение правоприменительной практики осуществления федерального лесного надзора. Вы можете принять участие  в данном мероприятии. Также вы можете выразить свое мнение по этому поводу через нашу газету. Можете направить вопросы и предложения действующему от нашего округа депутату государственной думы Л. И. Ковпаку.

Мы также от редакции направляем запрос по поводу арендаторов в природном парке в природоохранную прокуратуру.