Моя мама, Косухина (в девичестве Костромина) Таисья Николаевна, была четвертым ребенком в семье, где росло 13 детей. Старшая сестра вышла замуж и забрала девочку к себе, в поселок Лосиный, где она закончила курсы медсестер. И вот этот факт предопределил всю ее дальнейшую судьбу. Да, наверное, и мою тоже.
Когда началась война, моей маме было чуть меньше 21 года. Уже в августе 1941 года Арамильским райвоенкоматом она была призвана в ряды Красной Армии. Два года в звании вольнонаемной проработала медсестрой в эвакогоспитале на станции Монетной. Закончила курсы операционных медсестер и в 1943 году вместе с госпиталем поехала на фронт – в сторону Белоруссии. Мама вспоминала, что поезд двигался под сплошными бомбежками. Эшелон с госпиталем, следовавший впереди, разбомбили. Тот, который шел за ними, тоже пострадал от бомб и снарядов. И только мамин эшелон добрался до фронта невредимым. Поезд был сильно замаскирован, весь в зеленой маскировочной сетке, в ветках деревьев. Отойдешь чуть подальше в лес на остановке – и с трудом распознаешь стоящий на путях эшелон-госпиталь. Может, потому и уцелел.
Прибыли на место. В деревне, которая только-только была освобождена от фашистов, начали разворачивать госпиталь, готовить операционную. На все про все медикам дали три часа. Вместе с главным хирургом капитаном Ошеровичем в полусгоревших и полуразрушенных домах ломали печи и таскали кирпич, обкладывали автоклавы. Отмыли стены деревенского дома от сажи и грязи, простынями на кольцах и проволоке обтянули потолок, стены…
Машины с ранеными шли одна за другой. Порой не хватало мест, поэтому из уцелевших ворот и заборов сооружали двухъярусные нары. «На сон оставалось часа три. Да и то, пока идешь на отдых, какой-нибудь боец окликнет: повязку ему надо поправить, помочь лечь поудобнее. Когда еще до места доберешься! Приляжешь, шинель под голову, едва сомкнешь глаза – стук в дверь: пора возвращаться в операционную», – вспоминала мама.
Мама была миниатюрной комплекции, при росте 156 сантиметров весила 50 кг. А ведь нередко приходилось раненых вытаскивать прямо с поля боя! Вот и представьте, каково приходилось этим молодюсеньким, хрупким девчатам: тащить на плащ-палатке по воронкам и ухабам тяжело раненого солдата весом под 80, а то и больше килограмм. Плакали, но тащили. Причитали, но тащили. А на поле боя как страшно: где рука оторванная лежит, где нога, а то тело без головы. И кругом трупы, среди которых надо найти живых.
Ночами сортировали раненых, перевязывали, оперировали. Хоронили умерших. Тех, кто выжил, передвижной эвакогоспиталь эвакуировал в тыловые госпитали. Потом снова возвращались поближе к фронту, поближе к боям. Часто голодали. Как-то две недели питались …кормовой свеклой.
Представляя к награждению медалью «За боевые заслуги» командир части писал в наградном листе: «Костромина Таисья Николаевна показала себя исключительно добросовестной и самоотверженной работницей. Не считаясь ни с чем, все свои силы отдает для спасения для спасения жизни раненых бойцов и командиров. Во время массового потока раненых по двое-трое суток не выходила из перевязочной…»
Фронт двигался на запад, госпиталь за ним: Минск, Вильнюс, Инстербург (Пруссия). Там, в Пруссии, и встретила мама день победы.
Всю войну мама прошла рядом с будущим мужем – Иваном Ивановичем Косухиным. Он был призван в 1941 году из города Изюм Харьковской области. Охранял эвакопоезд. Начинал войну рядовым, закончил старшим лейтенантом.
Но для моих родителей война в мае 1945 года не закончилась. Госпиталь перевели на Дальний Восток, на войну с Японией. По пути на восток удалось, проезжая через Урал, на три часа заглянуть домой, в Арамиль.
А демобилизовались они лишь в 1951 году. Мама, кроме медали «За боевые заслуги», была награждена медалями «За взятие Кенигсберга», «За победу над Германией», «За победу над Японией».
После войны сначала поехали на родину папы, на Украину. Но в хате под соломенной крышей, у папиных родителей, уже жило 8 человек. Вернулись в Арамиль. В 1952 году родилась я. Родители начали строить свой дом. На это ушло 6 лет. Мама работала операционной сестрой в Арамильской больнице, папа руководил небольшим предприятием. Фронтовые раны и тяжелая контузия подкосили отца, не удалось ему пожить долго и счастливо в своем доме с родными людьми. Папе было всего 53 года, когда он умер от сердечного приступа. Я только перешла на 2 курс мединститута. А через год маму сбила машина.
Но она еще жила до 1982 года. И даже некоторое время проработала старшей медсестрой в детском отделении Арамильской больницы.
Горжусь своими родителями. Сожалею, что досталась им не самая легкая судьба. Хотя сами они никогда не жаловались на жизнь. Они были из того поколения советских людей, для которых служение Родине было наивысшей целью и наивысшим счастьем.
Т. Ламзукова, г. Сысерть