Шиповка: от пруда до болота

11 ноября «Маяк» рассказал живые истории от наших земляков с улицы Свердлова. А сегодня воспоминаниями об улице Володарского (в царское время – Шиповка) делится Нина Николаевна Тебенькова.

Куда ходили по воду

– Жила я на улице Володарского с 1941 года по 1965 год, когда маленькая была, – вспоминает Нина Николаевна. Раньше это улица называлась Шиповка. Растянулась она от пруда Сысертского до «болотного края», где учительский сад сейчас.

Выходила улица на пруд, на который можно любоваться целыми днями, и дальше – гора Бессонова. Если подойдти по улице к пруду, то справой стороны, на том берегу пруда, Паново. Там, говорят, раньше жил Пан и у него была усадьба. Мы туда ездили на лодочке за водой. Там был ключик. И сейчас он сохранился.

Вот что рассказывают об этом ключике в livejournal (живой журнал) «Вместе по Уралу»:

«Кипящий ключ – место разлома земной коры, вода в ключе не замерзает зимой, и песок будто бы «кипит», вырывается наружу из-под воды. Источнику более 200 лет. Ранее Кипящий ключик, назывался Пановский. Еще в прошлом веке местные жители приметили, что вода в источнике обладает целебными свойствами. В 2009 году источник был освящен, в связи с чем появилось еще одно его название – Богородичный».

Колонок с водой на улице не было. Ходили к колодцу аж на улицу Дачная, на коромыслах носили воду. Пока идем до дома, чтобы вода не расплескалась, нужно положить на ведро досочку. Там был колодец с чистейшей водой. Раньше из него брали воду беглые, которые бежали от крепостного права в болотные леса. Приказчики туда идти не могли. А если пойдут, доска под ногами ломалась, как будто гнилая. Крестьяне же проходили, делали настил из бревнышек маленьких и брали с собой водичку из этого колодца.

Кроме этого воды можно было набрать на Синюшкином колодце (там такой ключик, среди травы. Черпали ковшичком и потом в ведро). Был еще ключик, который вытекал из ручья из-под горы Бессоновой. В общем, до воды было не близко, и мечтали мы все детство о ведре поменьше.

Носили воду для еды, для хозяйственных нужд и для огорода. Еще дождь собирали. Слив во время дождя с крыши направляли в бочку. Эта вода очень ценились. Ей мыли голову. Считалось, что это самая чистая, мягкая вода. Поливали ей в огороде, и, кажется, все росло лучше.

Был даже день воды: идешь с полным ведром, а кто-нибудь, попавшийся на встречу, возьмет и выльет воду из него на тебя.

Раз у реки жили, у всех лодки были. Купаться ходили. Пруд был и местом отдыха, и развлечений, и встреч. Зимой здесь был каток. Музыка играла, вокруг столбы с освещением. Оденем валенки, прикрутим коньки – и на лед. Потом будку поставили на берегу, там коньки стали выдавать, но уже с ботинками. Еще зимой проруби делали с навесами из досок, чтобы белье полоскать.

Соседи

– Люди на нашей улице жили замечательные, – продолжает Нина Николаевна. Когда я маленькая была, жила по Володарского, 14 учительница Галина Петровна Еременко, а муж ее работал в райкоме партии. У них была маленькая хлебная лавка государственная, которая выходила парадным крыльцом на нашу улицу. Крыльцо это до сих пор сохранилось. Туда привозили хлеб. Это наша кормилица была. И во время войны, и после.

Люди все друг к другу относились уважительно. Я все папе говорила: «Почему у тебя раньше была шапка кудрей, а сейчас лысина?», он отвечал в шутку: «Иду по улице, а там выходят соседи. Я должен поздороваться и шапочку снять. И так каждому поклониться, да снять шапочку, вот у меня и протерлись волосы».

Папа, Николай Иванович Тупаногов, был хорошим организатором. Дети его любили. На балалайке играл, частушки заразительные пел. В шахматы играл с ребятней. Ружье было у нас – «духовка». Он свинцовых пулек даст мальчишкам, они мишени смастерят, по ним стреляют – такая забава.

Порядки

Дома раньше все были деревянными, каменных не было. На воротах обязательно просили сделать окошечко и подвесить туда керосинку. Ее называли «Летучая мышь». Освещения же не было на улице, а эта задумка ничем не хуже. Хоть и площадь освещения лампы небольшая, но все же: от одного светлого участка к другому не так уж далеко.

Возле дома запрещалось хранить дрова, сено. Кто строится – никаких поблажек. Переноси стройматериалы во двор и закрывай ворота. Но сорокодворка и во дворах порядок проверяла. Вовремя нужно было мыть окна и занавески стирать. Всегда и везде порядок был. Даже коровы паслись в специально отведенном месте. Утром проводишь корову, вечером встретишь с куском хлеба.

Сейчас, конечно, скупают участки, благоустраивают. Дома ломают, а там дерево, уже сгнившее – улица-то старая. Проезжая часть ближе к пруду – каменистая и скалистая. Кто желает проложить водопровод, достают из-под земли скальные породы. Экскаватор с трудом ломает все эти камни.

Откуда Нюрка в сказах взялась

Рядом с моим домом Бажов родился и рос. А дом моих бабушки Татьяны Ивановны и дедушки Ивана Ивановича был по Ленина (во время детства Бажова она была Церковная). Старшая сестра моей мамы у Бажовых часто гостила. Паша с ней нянчился.  Вечером, когда домой пора, Августа Стефановна, мама Бажова, говорила: «Паша, иди Нюрку проводи». Хотя от Шиповки до Церковной одна улица была. А потом, когда он писал сказы, у него тоже была Нюрка.

Когда он уже взрослым был, приезжал в Сысерть, останавливался у моих, по Ленина, 17. У них пятистенный дом и дальше – чулан из бревен. Вот там ему ставили кровать, стол и табуретку. Он у них ночует, выходит рано утром и говорит: «Татьяна Ивановна, отправляюсь на прогулку, буду наблюдать за жизнью природы, может, пообщаюсь с людьми. Я начинаю писать сказы». То уйдет в леса, то на болота. Как бабушка говорила, очень интересный человек. И вот в 1939 вышла его первая книга «Малахитовая шкатулка».

Горка, стенка, да сундук

Убранство домов было особенным. В детстве нам на кровать днем не разрешали ни садиться, ни ложиться. На кровати подзор. Красивая простынь с широкими кружевами. Гарусные скатерти мастерицы умели делать. Сначала сеточку на пяльцы нанизывали, потом вышивали гарусной нитью. Гарус – род старинной шерстяной или хлопчатобумажной пряжи, очень качественная и ценная вещь. А вот мебель почти у всех одинаковая была: горка, стенка, да сундук. У меня мама в сундуке нам приданое хранила.

Помню, еще в 50-е годы ездил человек по улице на лошади с тележкой. В тележке лежал чемодан, в котором были всякие штучки для девочек: ленты, расчески, нитки мулине. Все люди копили макулатуру – ничего не выбрасывали. И можно было обменять макулатуру на вещи из этого чемодана. Вот нужны были мне две коричневые ленточки, так я на них очень кропотливо собирала, копила.

Много хранит память человека. Многие факты мы можем узнать только из уст того поколения, которые застали лампу «Летучая мышь», слушали радио, укрывшись одеялом, чтобы родители не увидели, и так сильно хотели, чтобы ведро для воды было поменьше…

Дарья Гордеева, юнкор