«Если на клетке слона прочтешь надпись: «буйвол», не верь глазам своим». Именно этот афоризм Козьмы Пруткова приходит на ум в судебном процессе по иску жителей общежития к его собственникам. Общежития ли? Этот факт как раз подвергается сомнению.
25 января состоялось судебное заседание по исковому заявлению жильцов. Не первое и не последнее. Трудно сказать, когда и каким будет финал этой истории. Не исключено, что стороны, изрядно потрепав друг другу нервы, придут к мировому соглашению. По крайней мере, в зале суда никто не возражал против такого исхода дела. Однако и друг друга не слышали. И понимания не находили.
Центр Сысерти, Коммуны, 26-а. Здание, именуемое в народе Бастилией. Сдано в эксплуатацию в 1978 году в качестве общежития стройуправления. В советские годы заселялось работниками стройуправления и их семьями. Люди въезжали временно в ожидании собственных квартир, которыми советское правительство обещало порадовать каждую семью к 2000 году.
Но пришли иные времена. С ними растаяли надежды на отдельные квартиры. Временное жилье стало постоянным. Рыночная стихия девяностых захлестнула волной государственные предприятия. Понеслось-поехало: акционирование, реорганизации, слияния и разукрупнения. Предприятия, чтобы удержаться на плаву, передавали в муниципалитет все непрофильное имущество: садики, стадионы, дома культуры и общежития. Так называемый соцкультбыт, ставший для промышленности непосильным бременем.
Когда предприятия приватизировались, в их уставные капиталы не должны были входить жилые здания. Предполагалось, что они станут муниципальными. Так, к примеру, произошло с общежитием бывшего электротехнического завода по ул. К. Либкнехта.
Но вот Бастилию это не коснулось. Она, во-первых, осталась в частных руках. Во-вторых, как-то постепенно, снизу вверх офисы стали вытеснять жильцов.
На каком этапе и на каком основании здание общежития вдруг стало нежилым – это еще предстоит обсуждать в суде. Но непреложный факт – в декабре 2006 года отделением регистрационной службы на здание по Коммуны, 26-а зарегистрировано право собственности, как на нежилое помещение. Этот акт жильцы сейчас тоже обжалуют.
Сегодня весь дом поделен между четырьмя собственниками. Части здания продавались и дарились, несмотря на зарегистрированных в них жильцов. И на сегодняшний день люди проживают в 12 комнатах на четвертом и пятом этажах. Проживают в помещении, официально считающимся нежилым.
Сколько юристов, столько мнений. Представляющая группу истцов адвокат Наталья Вячеславовна Семенова убеждена в своей правоте:
– Имеется акт о приеме в эксплуатацию этого общежития. В 1993 году при приватизации треста «Уралмедьстрой», в структуру которого входило Сысертское стройуправление, здания по Коммуны, 26-а не было вообще. В протоколе собрания акционеров в апреле 1997 года оно значилось, как жилое. В 2003 году вдруг появилось дополнение к акту передачи 1997 года. И вот тут оно фигурирует, как нежилое.
Интересы ЗАО «Сысертское стройуправление» отстаивает бывшая судья Наталья Николаевна Никулина:
– Жильцами не был своевременно оспорен факт признания здания нежилым. На сегодняшний день срок исковой давности по этому вопросу истек. Собственник помещений – добросовестный приобретатель. Признание прав жильцов – ущемление прав собственника.
Позицию еще одного собственника Ольги Сергеевны Бондаревой озвучила ее адвокат Тамара Александровна Болдарева. В ответ на исковые требования жильцов она заявила встречные: о выселении людей из нежилых помещений без предоставления других жилых помещений. Именно в части, принадлежащей Ольге Сергеевне, живут семьи.
Два других собственника в заседании суда не участвовали. Впрочем, они владеют этажами ниже. Для них это, можно сказать, соседский конфликт.
Директор стройуправления и муж Ольги Сергеевны – Игорь Владимирович Бондарев отстаивает свою правду. Он приобрел часть нежилого здания. Да, знал, что люди живут. Но полагал, что это временно.
Раз статус здания нежилой, то и тарифы здесь не такие щадящие, как для жилых нужд. За электричество, за отопление и т.д. приходится платить, как производственнику. Отопление, кстати, плохое. Дом на конце теплотрассы. Да и утеплением особо никто не занимался, окна в комнатах давно пора менять… Потому жильцы добирают тепло электронагревателями. Налог на имущество тоже не как для физических лиц. И придомовую территорию нужно содержать… Все это обходится собственнику в копеечку. С арендой же в нынешний кризисный период не все гладко.
Представители ответчиков в суде недоумевают: дескать, трудно сказать, почему иск возник именно сейчас. На права проживания никто не посягал. Это требование возникло уже в качестве встречного…
Однако количество семей, проживающих в общежитии, уменьшилось не в одночасье. И даже по суду их уже выселяли. Потому истцы объясняют свое обращение к Фемиде просто: страхом потерять крышу над головой.
Конфликт вызревал, наверное, не один год. Почему медлили жильцы? Почему не пытались отстоять свои права раньше? Только в редакцию с открытыми письмами на эту тему обращались раза три. Сегодня обратятся, а завтра забирают письмо назад… Страх? Неумение довести дело до конца? Надежда на русский авось? Из-за этой нерешительности и исковые сроки пропущены. Сумеют ли они теперь доказать, что живут в общежитии или будут выселены из нежилого здания?
Это зависит от того, какие аргументы в свою защиту найдут стороны. Какие доказательства представят. Мало быть правым, важно уметь отстоять свою правоту. Судебный процесс – состязание. Судья взвешивает только те аргументы, которые предъявят стороны.