«Мне 63 года. Всегда ходил на выборы, независимо от того, кого и куда избирали. А нынче вот понял, что выборы – полная туфта и напрасная трата бюджетных денег… Я возмущен решением облсуда. Дескать, в Никольском и Щелкуне все были споены и куплены… Надо ли нам, избирателям, вообще участвовать в голосовании. Все-равно нас никто не понимает. Все-равно власть ориентируется не на наш выбор. Она руководствуется своими соображениями».
Это строки из письма жителя Сысерти, попросившего подписать его Е. Гавриловым. Не приводим письмо полностью, так как в нем нет ничего нового. Подобных писем за весну было опубликовано больше десятка.
На страницах «Маяка» неоднократно объяснялось и другое: результаты голосования отменили НЕ ИЗ-ЗА ПОДКУПА. НИЧЕЙ ПОДКУП ДОКАЗАН НЕ БЫЛ. Однако люди по-прежнему винят деньги и водку. Поэтому мы еще раз решили разъяснить, чем руководствовался Сысертский суд, принимая решение об отмене итогов голосования в Никольском и Щелкуне. А чтобы это разъяснение было квалифицированным, предоставляем слово судье, рассматривавшей иск, – Наталье Николаевне НИКУЛИНОЙ.
– Мы руководствуемся не эмоциями, а законом. В данном случае федеральным законом об избирательных правах граждан. В статье 77 исчерпывающий перечень, по каким основаниям выборы должны признаваться недействительными. Есть только один пункт, по которому результаты отменяются безусловно: использование избирательного фонда в размере, превышающем установленный более, чем на 10 процентов.
Избирательный фонд кандидата на должность главы определен в размере 900 тысяч рублей. Если бы любой из кандидатов израсходовал 991 тысячу – пришлось бы полностью отменять выборы. Даже если бы «перерасход» допустил Сенькин, а победил Серебренников. В нашем случае такого нарушения не было.
Все остальные основания для отмены – оценочные. И подкуп граждан, и нарушение порядка голосования, и нарушения подсчета голосов, и использование преимуществ должностного или служебного положения, проявление экстремизма в период предвыборной агитации… Все это идет в одном ряду и по этим основаниям выборы следует отменять при условии, если нарушения «повлияли на волеизъявление избирателей». По закону, подкуп – не более серьезное основание, чем нарушения в подсчете голосов. В конце-концов, человек мог взять деньги за одного кандидата, но в кабинке-то он был один и мог спокойно проголосовать за любого другого.
Согласно ч. 3 ст. 77 мы должны были независимо от доводов заявителей проверить все основания, по которым выборы следует отменять. И по многим участкам исковые требования не были удовлетворены. Почему же итоги отменены на двух участках?
Вообще 1 марта было допущено много нарушений при голосовании вне помещения. Но наиболее острые – в психоневрологическом интернате и в Никольском. В интернате в полном объеме нарушена тайна голосования.
Во-первых, в Щелкуне заявление от имени избирателей об участии в голосовании вне помещения писало руководство интерната. Причем их писал работник интерната, не являющийся избирателем на этом участке. Другой человек может написать заявление, но, во-первых, по просьбе гражданина, во-вторых, он должен быть тоже избирателем, в-третьих, в заявлении должно быть указано, что человеку оказана помощь и кем она оказана.
Как показали многочисленные свидетели, больных отсевали по усмотрению сотрудников интерната. Люди не лишенные дееспособности шли голосовать, а их сортировали: кому дать такое право, кого лишить.
Возникает вопрос о принуждении к голосованию. Не говоря уже о том, что за кого голосовать, обсуждалось при всех, громко, публично.
От общего количества проголосовавших на Щелкунском участке количество избирателей, голосовавших в интернате, составляет 13 с лишним процентов.
Кроме того в Щелкуне зафиксированы нарушения и при выездном голосовании. Зачем-то комиссия выехала на кабельный участок. Хотя он находится в 15 минутах ходьбы от избирательного. Никто не мешал людям сходить проголосовать, если у них было такое желание. А если не было, и к ним пришли с урной – тоже нотка принудительности.
Там комнатка всего 9 кв. м. И в ней «набились»: 3 члена участковой комиссии, наблюдатели, сами голосующие. Голосовали открыто, на глазах у всех.
В Никольском заявления граждан о голосовании вне помещения не были подписаны ими! Да, они расписались за получение бюллетеней, но свободную волю на голосование не заявляли. Заявления писали не собственноручно. Все 61 заявление вне помещения написаны членами участковой комиссии. Это допускается, но они должны быть подписаны избирателями. 43 не были подписаны избирателями. Такие нарушения были допущены по отношению более чем к 10 процентам проголосовавших избирателей.
На других участках этого не было. Вот, к примеру, станция Седельниково, которая также рассматривалась в процессе. Где также лидировал Серебренников. Тут обратная картина. Люди подписали заявления, но не расписались за получение бюллетеней. Однако в этом случае их волеизъявление выражено. А выдача бюллетеней зафиксирована в общем списке избирателей. Поэтому в удовлетворении этой части иска было отказано.
В законе не сказано, какой объем нарушений допускается, при каком нужно отменять. Но избирательный закон формален. Я сочла, что нарушения в отношении более 10 процентов голосовавших – это очень существенно. Поэтому и отменила итоги голосования на двух участках.
Территориальная избирательная комиссия совершенно правильно исполнила решение суда. Именно она, а не суд, полномочна назвать избранного главу, в соответствии с пересчетом, выполненным по решению суда.